По мере того, как войска углубляются в долину, сопротивление становится ожесточённее. По ночам на постах стоит чуть не треть роты, часто завязываются перестрелки.
Сапоги совсем раскисли от сырости, а когда их пытаешься сушить в костре, они рассыхаются. Обуться тяжело, приходится долго стучать ногой по земляному полу, натягивая сапог. Ко всем неприятностям появилась новая – начали заедать вши. Виктор не сразу понял, почему так чешется тело. Потом рассмотрел на животе, бедрах, точки укусов. Поймав полупрозрачное насекомое с множеством лапок в швах белья, он попробовал раздавить его и обнаружил, что оно достаточно жёсткое, и сделать это не просто. По виду смахивает на миниатюрный бронетранспортёр. Кабин показал находку Васе Смирнову. Тот смеётся. Он уже знаком с этой неприятной вещью и даёт исчерпывающую информацию. «Педикулёз» по-медицински, или «вошь платяная». Происхождение Василий приписывает афганским одеялам, на которых они спят в домах ночью уже две недели. Бороться с вшами можно двумя способами. Первый способ официальный и ненадёжный. Сходить в баню (ох, баня…) и прокипятить, или прожарить в специальной машине, бельё. Второй – баня с бритьём. Смирнов имеет в виду не лицо. А бельё сжечь или просто выбросить. Напоминать про баню с его стороны просто жестоко. Васька прохаживается на счёт десантуры:
– Где им после каждого рейда столько тельняшек взять?
Парни сидят и держат над костром, разведённым прямо в комнате большого красивого дома с фресками на стенах, бельё – прожаривают. Тоже больше для самоуспокоения. Смирнов одевается. В комнате с разбитым окошком, глядящим во двор, нечем дышать от дыма. Они тушат костёр, растаптывая угли, накрывают их большой глиняной крышкой-тарелкой и кладут сверху огромное пёстрое одеяло. Теперь осталось залезть под него ногами к теплу, и никакого парового отопления не надо. Способ ночлега, подсмотренный у афганцев, и подаривший Виктору, как, впрочем, и всем без исключения, вшей. Перед сном Виктор задумался о странном звучании слова «педикулёз». Смирнов называет это «окопной болезнью» и утверждает, что пока ты вшей не кормил, ты не солдат. Приятель тоже яростно ворочается под вонючим тёплым одеялом. Уже сквозь сон Виктор слышит, что оптимист сосед радуется «платяной» вше – хуже если б настоящие грызли. «Почему, интересно, называется «платяная», а не «бельевая»» – подумал Кабин. В последний момент он почему-то представил бальное, тёмно-синее с блёстками платье, которое нужно непременно сжечь или «прожарить». Бред какой-то! С тем и уснул.
Последние два-три дня душманы как с цепи сорвались – сопротивляются отчаянно. Погода лётная, и войскам полегче, почти всё время впереди работают вертолёты, бомбят кишлаки. Иногда на соседних участках подключается артиллерия, даже «Град» работает, эта современная «Катюша», разрушительная и шумная машина. В последние дни, когда стало ясно, что эту долину всё-таки возьмут, население не уходило в глубину, а оставалось в своих жилищах, вывешивая над крышей лоскут красной материи. Уходить им было некуда, вот-вот сомкнутся идущие с двух сторон силы регулярных советских войск, и жителям оставалось надеяться на милость. Они поняли – чей будет верх. Душманам приходилось лихо, они были почти лишены привычного преимущества в маневре и внезапности, чаще прятались в подвалах, и по ночам пытались поодиночке проскользнуть за цепи «загонщиков». Более сильные и, видимо, дисциплинированные формирования сопротивлялись отчаянно и прорывались организованно.
Завершением рейда был прорыв к реке Панджшер, противоположный берег которой уже заняла десантура. Душманы, накуренные гашишем, или «чарсом», как они говорят, стреляли впереди роты из нескольких миномётов довольно лихо, но бесприцельно, и появление роты на берегу стало для них неожиданностью. Они, думается, понадеялись на заслоны, да те разбежались. Часть миномётчиков уцелела, и батальоном собрали около двухсот сдавшихся. Сюда же, на пологий берег с песчаными отмелями, покрытыми редкими кустарниками, собрали всех обнаруженных в окрестностях мужчин «призывного» возраста от 10 до 80 лет и передали органам ХАД. Как только всё закончилось, спала напряженность последних боев, Кабин почувствовал в себе и в своих солдатах какое-то благодушие и безмятежность. Отходчив солдат, не кровожаден, после боя хочется быть подальше от жесткости, не искать виновников происходящего – скоро домой, в полк, всё забыть.
Кабин машет старухе автоматом: «Шир астми? А, чёрт, молоко давай, зараза!» Бабка выносит чашку молока, величиной с тазик. После лейтенанта пьют солдаты, всем хватило. Кабин протягивает женщине несколько брусков сахара в аэрофлотской упаковке, садится на валун и лезет за сигаретами в карман. Та трогает с улыбкой командира за подбородок, удивляясь молодости – у них-то хлопцы бородатые все.
«Буру хона» – это Кабин отправляет домой старуху, так как беседовать о своей бороде у него желания нет. Как, впрочем, нет и самой бороды, что очень расстраивает юного фронтовика.
Появилось много «зелёных». Это прозвище солдат армии, которую Кабин не видел в течении всего рейда. Они охотно охраняли и конвоировали пленных, галдели, бродили по округе, кого-то расстреливали, жарили баранов и кур, в общем, этот этап войны им явно нравился, хотя, может, до этого они тоже где-то дрались, бог знает! Вся эта кутерьма длилась почти двое суток, войска стояли на берегу в ожидании, пока закончат на других участках, отдыхали. Солдаты и офицеры, не отставая от «зелёных», отъедались свежим мясом, пили душистый цейлонский чай, играли в карты, спали. Наконец, светлой от осветительных авиабомб ночью подошла их техника, сведённая в батальонную бронегруппу, погрузились и берегом реки выехали ещё до рассвета на грунтовую дорогу. Там стали и ждали, пока дорогу разминировали снайперы. Довгун ходил их прикрывать и рассказывал потом, что выкопали 4 авиабомбы по 100 кг. Эти бомбы при метании с самолётов через одну не взрываются, душманы выплавляют из них тол, заливают в банку или просто целлофановые мешки килограммов на 20-30, получается фугас, переворачивающий при подрыве БТР. Что будет, взорвись такая бомба, представить не трудно, но всё обошлось, и колонна движется в направлении гор – где-то там дорога на Кабул. Примерно в полдень опять остановились. На домах красные флаги, жители не прячутся, даже небо проясняется. Кабин загадал: «Вот давай, если солнце выглянет, уже сегодня в полку будем!». Но, не смотря на короткую улыбку природы, батальону объявили привал, который затянулся и перешёл в ночлег. Второй взвод, который обычно отличался в поисках пищи, «задрал» вроде бы ничейного барана, и рота ест горячую пищу. Командир роты часа 1,5 назад ушёл на командный пункт полка – вызвали. Ефремов вернулся поздно, но Гасанов, которому в рейде доверяли стряпню, ждал командира, и следом несёт варево и керосиновую лампу. Ротный обжигаясь, грызет жёсткое несолёное мясо.
– Подними офицеров.
Виктор растолкал Смирнова, Довгуна. Техник роты Щетка и замполит встали сами. Ефремов бросил замполиту свёрнутую прямоугольную карту, на которой явно командирской рукой нанесены какие-то закорюки. Лица офицеров стали серьёзными, Смирнов, поняв, что возвращение откладывается, сплюнул, встал и опёрся на бронетранспортер, возле которого сидели офицеры. Ротный в тусклом свете лампы пытается поймать в чашке кусок побольше.
– Сядь, Васька, чего ты дёргаешься, дали однодневную прочёску.
– Ну да, опять реализация разведданных, скоты!
Смирнов нагнулся к лампе, но потом отвернулся, кутаясь в одеяло поверх солдатского бушлата, в который был одет. Миша пьёт жирный бульон, утирается рукавом и наконец закуривает. Зная эту манеру командира, все сидят и тупо смотрят на чадящую керосинку. Подробности сейчас будут.
– Там один провокатор из банды, за небольшую плату, как сказал «особист», сказал, что в ущелье есть крупный склад с оружием, – Миша показывает на карте ущелье, рядом с которым на дороге стоит их колонна, – завтра с утра полезем.
– Ну надо было бы этому козлу объявиться, – никак не успокоится Смирнов, – Миша, у меня на кармане 15 тыссяч афоней , и я спорю на все, что завтра…
– 30 бутылок водки или 1,5 тысячи чеков, – мгновенно считает Лёша Довгун, пододвигаясь ближе, заинтересованный тем, что хочет предложить Вася, – если что, поставлю свою «Сейку».
– Нашёл все-таки! Вспомнил Кабин свои сборы в этот рейд.
– Не нашёл, Витюха, а взял. И они стоят 15 тысяч Ну, так что там Васёк, говори.
– Так вот, Лёша, завтра в этой дыре нам так вломят, что устанешь цинки считать!
– Ну ты, придурок! – Ефремов своей мощной кистью схватил Василия за воротник, дёрнув на себя.
Смирнов вскочил, приподняв не отпускающего бушлат ротного.
– Руки! – Ефремов, опершись на колесо стоящего вплотную БТР, сильно ударил взводного по ногам. Смирнов упал на колени, но успел схватить за грудки противника. Они начали валиться на бок в крепкой хватке, и быть бы драке, но товарищи с трудом растащили их по разные стороны лампы, которая чудом осталась цела в этой схватке.
– Скажи спасибо, молокосос! Башку оторву в следующий раз, – кипятится Ефремов, но уже сидит на месте, хотя его на всякий случай придерживает Мельниченко.
– Да рот закрой, а то желудок простудишь, – ещё огрызается Смирнов, но его одёргивает Довгун:
– Смотри, Вася, если накаркаешь!
– Нехай так: если завтра всё нормально будет, все по 20 тысяч пропьём. Что вы, в натуре! – пытается поставить точку на инциденте Лёша.
– Угорите. – Мельниченко встаёт. Он обычно не участвовал в «праздниках жизни», как называл пьянки Филиппов, и избегал разговоров об этом. – Ладно, отбой.
И замполит полез на БТР, где сверху на броне лежал его матрац.
– С трёх кто дежурит? – ротный затушил окурок об сапог, взметнув целый сноп искр на ветру.
– Довгун.
– Так, Лёша, на командный пункт полка пойдёшь к 4 часам, возьмешь 5 человек, получишь на роту завтрак. Только баки потом в свой БТР брось, в полку сдать надо будет. Итак, подъём в роте в 5.00, потом завтрак, в 6.00 должны быть на исходной точке, всё понял?
Кабин, слушая Ефремова, почувствовал, что тот уже не вспоминает стычку, а действительно тревожился за завтрашнюю операцию. Офицеры опять устраиваются на места, где спали до прихода ротного. Смирнов, буркнув, что будет со взводом, забрал одеяло и ушёл назад в темноту, вдоль стоящей на дороге колонны. Обиделся Вася.
Конец 8 главы.
Сергей Фатин, командир взвода 5 МСР 1980-1982 181 МСП.
Написано в 1981 - 1991 г.г.
|
